Сова и хлеб - Ирина Нечаева

– Пустое, джентльмены, – весь вид Бёрча свидетельствовал о том, что мы, напротив, нанесли ему страшнейшее оскорбление своим визитом.

Поэтому мы тут же откланялись и вышли на так и не начавшую оживать улицу.

– Нет ли у тебя папирос, Картрайт? – похоронным голосом осведомился Рамзи. – Тогда пойдем искать в этом мертвом городе табачную лавку. – И, не дожидаясь моего согласия, быстро зашагал вперед.

Мимо прошел, слегка задев меня плечом и не извинившись, очень высокий джентльмен в цилиндре. Меня поразила его борода – она спускалась, наверное, до середины груди. Рамзи вдруг остановился и посмотрел ему вслед.

– Где-то я его видел… – заметил он.

Бородатый джентльмен позвонил в ту же дверь, из которой только что вышли мы.

– Пошли, Картрайт. – Рамзи тут же потерял всякую оживленность. – Полагаю, с ним нам еще придется встретиться.

– Может, ты мне все-таки объяснишь, что происходит?

– Сначала я покурю.

После этого он молчал, пока мы все-таки не приобрели папиросы и не устроились в чудом оказавшейся открытой кофейне на Тэвисток-стрит.

– Мы, конечно, непременно зайдем в Британский музей, когда он соизволит открыться. – Рамзи мучительно долго устраивался, выбирал пирожное, закуривал, но наконец все-таки решил сжалиться надо мной.

– Но это не имеет ровным счетом никакого смысла.

– Не будешь ли ты так любезен объяснить, почему? – я старался быть спокойным, но мне казалось, что я попал в дурной роман, в котором уже появился первый труп. Не следует ли мне ждать встречи с великим детективом мистером Шерлоком Холмсом? Откуда столько таинственности вокруг самой обыденной истории? Хотя, если честно, я очень скучал по своей птице, и тревожился о ее судьбе.

– Потому что шансов на то, что Бёрч хранил ее в музее, нет никаких. Эту вещь не отпускают далеко от себя.

– Знаешь, понятнее мне не стало! – не выдержал я.

– Да. Конечно. Но ты уверен, что хочешь знать правду? Тебе очень повезло, что из-за этой вещицы убили Бёрча, а не тебя.

Что?!

– Рамзи, прекрати меня разыгрывать!

– Картрайт, давай договоримся так. – Рамзи оставался смертельно серьезен. – Ближайшие несколько дней мы проведем вместе. Как только откроется Британский музей, мы туда заглянем – вдруг все-таки случилось невероятное, и птица там. Ограбить его все-таки сложнее, чем дом Бёрча. А доказательством моей правоты тебе послужит, например… Помнишь человека, которого мы встретили у дома Бёрча? Если мы увидим его еще раз, значит, я прав. Вероятно, Бёрч обращался к нему за консультацией. Кстати! Возможно, нам стоит поговорить еще с мистером Эрнестом Баджем, он, пожалуй, крупнейший современный специалист по египетской магии. Скорее всего, он тоже что-то знает. К сожалению, я почти уверен, что не ошибаюсь…

Магии?

– Рамзи. Ты что, связался со спиритистами?! Какая магия? Столоверчение и прочие духи? Это, конечно, забавная тема для разговоров с барышнями, но нельзя же верить в это всерьез!

– Картрайт, успокойся. – Рамзи почти смеялся. – Бадж всего лишь изучает египетские представления о магии, ритуалы, амулеты и заклинания. Ты что думал, что он практик? Жжет сердца мумий на рассвете?

– Ладно, прости.

Пожалуй, я действительно погорячился.

Рамзи выполнил свою угрозу и не отходил от меня ни на шаг – впрочем его общество меня никогда не тяготило, не начало и теперь. Никаких развлечений во всем городе найти было нельзя, поэтому мы просидели весь день и вечер дома, за виски, книгами и неспешной беседой ни о чем. Рассказывать о египетской магии и своих подозрениях Рамзи категорически отказывался, напирая на то, что он может и ошибаться, так чего пугать меня раньше времени. В отместку я напоил его до полного бесчувствия, сам умудрившись остаться почти трезвым. Раньше мне такие фокусы не удавались. Правда, меня потянуло на приключения, но тащиться к каким-нибудь девицам в одиночку было откровенно лень, а Рамзи явно не был способен составить мне компанию, так что вечер кончился мирно.

Следующий день мы тоже мирно скоротали за чтением, но вечером выбрались все-таки в мюзик-холл – хотя представление оказалось настолько низкопробным, что я предпочел бы провести еще один вечер дома со старым другом. Хотя, конечно, уже начал поддразнивать Рамзи, что он решил просто сэкономить на квартире на тот недолгий период, что ему придется провести в Лондоне. Он, впрочем, не возражал против этой версии.

Но стоило банкам и прочим заведениям открыться после праздника, как Рамзи тут же потянул меня в Британский музей. Я попытался посопротивляться, но больше для вида. На самом деле меня эта история интересовала уже не меньше, чем самого Рамзи, хотя в древнеегипетскую магию или хотя бы убийства из-за бронзовой фигурки я, понятно, не верил. Да и выйти наконец из дома хотелось.

Первым человеком, которого мы встретили в Британском музее, оказался тот самый джентльмен с роскошной бородой, которого мы видели у дома Бёрча.

– Здравствуйте, джентльмены, – поздоровался он. – Я не имею чести быть с вами знакомым, но полагаю, что вы тоже заинтересованы в наследстве мистера Бёрча?

– Заинтересованы, – кивнул Рамзи. Вот только улыбка его вдруг стала оскалом. – Но позвольте уточнить. Вещица, которая, как я полагаю, привела вас сюда, является не наследством мистера Бёрча. Она принадлежит мистеру Картрайту, – он небрежно кивнул в мою в сторону, – который всего лишь попросил у Бёрча консультации.

– А мистер Картрайт может предоставить доказательства этого? – поинтересовался неизвестный джентльмен, наклоняя голову на бок.

– У меня есть расписка от Бёрча, – вмешался я.

– Полагаю, с моей стороны будет излишне дерзким просить ее показать?

– Разумеется. Если вы не душеприказчик мистера Бёрча.

– К сожалению, нет. Впрочем, не будем ссориться, джентльмены. Давайте сначала обратимся в отдел египтологии – скорее всего, нам нечего делить. Кстати, позвольте представиться. Абель Трелони.

Мне это имя ничего не говорило, но Рамзи заулыбался по-человечески, перестав быть похожим на голодного тигра.

– Теодор Рамзи. Я много о вас слышал, мистер Трелони…

– Вы, очевидно, из любителей Египта, мистер Рамзи?

– Вы совершенно правы. А теперь предлагаю закончить обмен любезностями и все-таки заняться делом. Пусть конкретно этот шаг кажется мне вполне бесполезным, попробовать мы обязаны.

На этом мы отправились в отдел египтологии, где спросили мистера Баджа. Мистер Бадж оказался на месте. Был он совсем молод и мало походил на научное светило, однако Рамзи обращался к нему с большим уважением.

– Да-да, я понимаю, о чем вы говорите, – он почти сразу же перебил Рамзи, принявшегося объяснять, зачем мы пришли. – Мистер Бёрч советовался со мной по этому поводу. Непростая вещица, очень непростая.

– И каков же ваш вердикт? – поинтересовался Трелони, как мне показалось, несколько свысока.

– Я думаю, вы согласитесь, что эта статуэтка сильно отличается от обычной манеры изображать бога Тота, – Бадж, казалось, не обратил внимания на покровительственный тон. – При этом она несомненно изготовлена в Египте, это глупо отрицать. Однако определить эпоху довольно сложно…

Все эти рассуждения я уже слышал от старого Роулинсона, и они меня мало впечатлили, но тут Бадж обратился ко мне

– Я правильно понимаю, сэр, что эта статуэтка принадлежит вам?

– Да, и мне бы очень хотелось получить ее обратно, – честно сказал я.

– Разве она не у вас? – испугался Бадж. – Или вы еще не знаете, что произошло с мистером Бёрчем?

– К сожалению, знаем. У него дома статуэтки не оказалось, и я рискнул предположить, что он мог оставить ее в музее.

– Что вы! Он не расставался с ней! Конечно же, она у него дома! Я, разумеется, не осмелился ничего там искать, но совершенно уверен, что домашние мистера Бёрча отдадут вам вашего ибиса.

Бадж говорил торопливо, захлебываясь, и очень искренне. Настолько искренне, что это показалось мне подозрительным, но тут он умоляюще прибавил:

– Вы ведь позволите мне взглянуть на него еще раз? Я бы очень хотел включить его описание в свою книгу о египетских амулетах.

Мне даже стало стыдно за мелькнувшее подозрение. Он был молод – не старше меня – и при этом так увлечен своим делом, что мне на мгновение стало грустно. Сам я по-прежнему не имел ни малейшего понятия о том, чем хочу заниматься всю оставшуюся жизнь, и от безделья гонялся по Лондону за своим палестинским сувениром.

– К сожалению, статуэтка пропала, – мрачно сказал я. – Вы, как я понимаю, не знаете, где она может находиться?

Рамзи рядом со мной тихо, но отчетливо застонал.

– К сожалению, нет, – покачал головой Бадж. – Если вы ее найдете, дайте мне знать, пожалуйста. Очень интересная вещь. Вряд ли она перевернет мою карьеру, конечно, но я не прощу себе, если не расскажу о ней людям!